Произведение четвертое

Часовщик
О героях, про которых никто ничего не знает...

Небо было серое, как выцветшая, бывшая когда-то голубой, ткань.  На нем лишь изредка попадались дымно-белые заплаты облаков и прорехи, сквозь которые вниз смотрели любопытные обитатели высших сфер. Если бы небо могло посмотреть на себя со стороны, оно наверно, ужаснулось бы собственному холоду и грусти. А так – висело, как и тысячу лет назад, низко над мокрым от такого соседства городком. Спешили повозки, кутающиеся в теплые одежды люди бежали куда-то, даже не глядя вперед, с юга доносились пьяные голоса и звон трактирной посуды. Ворона на флюгере истошно каркала. На нее, впрочем, никто не обращал внимания. Не считать же Часовщика, единственного, кто слушал ее мерное карканье, кем-то? Его нет. И никогда не было. Люди были – потому что не могли иначе, боги были – потому что им поклонялись люди, даже страшные чудища обитали где-то в своих злачных пещерах – их люди боялись, вот и весь секрет. А Часовщика не было. Вот скажите мне, вы о нем когда-нибудь что-то слышали? Да нет, не про того, кто приводит в действие простенькие или ужасно сложные механизмы, я не о нем. Про того Часовщика, который должен писаться (и пишется, кстати) непременно с большой буквы? Не слышали? И я не слышал. А между тем, как глаголет мудрейший из анекдотов, он есть. Точнее его, конечно нет, но не важно.
Часовщик стоял, облокотившись о стену темной арки. С края арки изредка капала вода. Бульк – бульк – бульк! Ей вторила настырная ворона на флюгере. Кар – кар – кар! Цокали по дороге сонные лошади. Цок – цок – цок… Даже сердца людей ударялись о грудные клетки в каком-то своем ритме. Все они отсчитывали время, пели ему гимны и играли военные марши. А время меж тем проворно убегало сквозь пальцы, птицей вырывалось из рук и скакуном стремилось к горизонту. Часовщика это не пугало. Он, к счастью поспевал и за птицей, и за лошадью. Но мерный зов улиц все же несколько раздражал: напоминал о работе, которую нужно в любом случае делать. Работа сегодня – так себе занятие. Холодно, да и вообще, спать хочется.  Но – что делать. 
Часовщик достал из кармана маленькие песочные часы на золотой цепочке. Сверкающие пещинки весело стремились на дно, складываясь в ровную пирамидку. Часовщик недовольно покивал – почти весь песок уже перебежал в нижнюю часть. Пришлось отрываться от стены и выходить под угрюмое небо. Часовщик огляделся и свернул на север. Люди не замечали его, или, может быть, не находили в нем ничего необычного.
Тот, кто ему был нужен, тоже не обратил на него ровным счетом никакого внимания. Это был сухой дядечка, одетый в белоснежное пальто изящного покроя, узкие штаны и заморскую шапку из мягкого черного меха. На носу у него было глупое круглое пенсне. Новая мода, дань веку. Какая глупость – вместо того, чтоб починить глаз, обрамлять его стеклянной линзой!   Где-то глубоко внутри часовщик усмехнулся. Но лицо его лишь обратилось к человеку.
-Здравствуйте. Извините пожалуйста, как мне можно пройти на улицу Склянок? – мило улыбаясь, спросил Часовщик. Человек остановился, и, несколько поразмыслив, начал объяснять дорогу. В этот момент проезжавшая мимо повозка подскочила на колдобине и окатила мужчину потоком грязи. Секунду он простоял, не в силах вымолвить ни слова, а потом с криком и руганью помчался вслед повозке.
Часовщик был доволен. Он уже чувствовал, как поток времени, раньше такой угловатый и шершавый в этом месте, начинал разглаживаться и величественно скользить вперед. Часовщик присел на скамейку и прикрыл тяжелые веки. Перед глазами уже проносились некоторые интересные картины из жизни убежавшего дядечки.
Сегодня он не пошел, как хотел, в гости к Михайловым. В этом отпадала необходимость. Заказанное еще месяц назад известному мастеру пальто теперь превратилось в половую тряпку. Спасибо неизвестному извозчику и тому идиоту, что так не вовремя пристал со своей улицей Склянок… Не попав в гости к Михайловым, незнакомец не имел возможности, изрядно напившись, убить своего давнего неприятеля, книжного критика по профессии, имевшего неосторожность нагло оплевать труд нашего незнакомца. Брат критика не поджег из мести дом незнакомца, стоявший без малого три сотни лет. Где-то далеко в будущем в этом доме была учреждена национальная библиотека, вследствие чего перенесенные сюда старинные книги не потерялись при переносе и не сгорели при пожаре в старой библиотеке. Многие ученые основывали на них свои работы. А где-то совсем далеко, в дымке времени, исчезла в небытие маленькая, но кровавая война.
Часовщик выдохнул. Потом раскурил трубку, засунул в карман спички и извлек из него несколько часов разной величины. Они, еще недавно потрескавшиеся и остановившиеся, теперь весело тикали в унисон.  Часовщик улыбнулся. Но надо было двигаться дальше.
Немного поплутав меж каменных строений, Часовщик остановился перед красивым старинным зданием, открыл тяжелую дверь и прошел в холл. Внешность часовщика стремительно менялась. Теперь на нем можно было разглядеть узкий смокинг, в руках его была трость, голову венчал тяжелый цилиндр, а шею туго сдавила бабочка. Часовщик не понимал, и как люди выносят такое издевательство над своим телом. Но, как показывала действительность, люди даже получали от таких нарядов неведомое удовольствие.
В холле было шумно. Ряженые в маски люди изволили праздновать не нанесенный ни на один календарь праздник. Часовщик начал пробираться сквозь душную толпу вперед, к лестнице, облокотившись о перила которой безутешно рыдала молодая девушка. Черная тушь текла по ее лицу, четко окрашивая льющиеся слезы. Руки дрожали. Часовщик подошел ближе, чуть наклонился к уже заметившей его девушке и, оглянувшись, быстро зашептал:
-Не убивайтесь так, дорогая моя, не надо. На завтра вы уже и не вспомните, обо всем этом. Скоро вы вместе посмеетесь надо всей этой ерундой. Скоро все станет как прежде. Поймите: если сегодня ничего не исправить, завтра будет уже поздно, и вы потом всю жизнь будете терзаться упущенным счастьем. Лучше прямо сейчас идите к нему, вы же знаете, он вас любит, он ждет вас, хоть для всех так напыщен и зол. Идите прямо сейчас – иначе будет поздно. Сейчас, слышите меня? Сейчас!
После этого Часовщик просто развернулся и быстрым шагом направился назад к выходу, как будто и не шептал секунду назад ничего, склонившись над ошарашенной девушкой. Девушке же оставалось недоуменно взирать на удаляющуюся фигуру человека, который никогда не был ей знаком, однако, видимо, сам знал ее… Она уже не плакала.
Часовщик вышел обратно на улицу, и широким жестом запахнул серый плащ, который уже успел вернуть в свой обиход, отправив смокинг и бабочку обратно в небытие. Он чувствовал, что девушка внемлет его советам. Порой – для дела – он умел быть убедительным. Как сейчас. Из ниоткуда появляющийся сэр, вдруг начинающий шептать о том, о чем и сам думал последние горестные минуты, производит небывалое впечатление. Особенно, если сэр этот после не идет прохаживаться меж гостями, а прямиком удаляется туда, откуда пришел… Так и рождаются легенды. Но часовщику было не до легенд. Он чувствовал, что все сделал правильно. Это успокаивало. Теперь славный род, выходцем из которого в бескрайне далеком будущем стал великий вождь и предводитель человечества, не распался на корню от глупой ссоры. Род этот, конечно, впереди успеет распасться еще неоднократно, но каждый раскол поправим. Только не сегодня. Сегодня Часовщик вовсе не собирался как умалишенный бегать по всему генеалогическому древу великого вождя, стараясь понять – кто, где и чего не поделил. Может быть позже, в другой день, попутно исправляя другие маленькие ошибки человечества. Работы было еще много.
Часовщик шел вперед, рассекая осенние лужи носками ботинок. Это было его любимейшее занятие во время работы – идти напрямик, шлепая по всем встречающимся лужам подряд. Он позволял это себе крайне редко, однако сейчас на удачу вокруг решительно никого не было. Часовщик затормозил у стройки.
Вскоре он, обратившись прорабом,  уже отчитывал нерадивых рабочих за кривую и непрочную кладку. Заставил все ломать и строить заново – под присмотром. Здание было очень важное, никак нельзя было, чтоб оно развалилось раньше времени. Когда-то в будущем в него забежал, ища спасения, посол другой державы. Если бы его догнала незадачливая шпана, дело в конце концов дошло бы до войны меж двумя государствами. А так – отделались люди взаимными претензиями, да денежной компенсацией.
Стоять и присматривать за рабочими не было никакой возможности – впереди еще оставались дела. Так что Часовщик оставил вместо себя наваждение, изредка покрикивающие на рабочих, да еще дающее ценные указания, а сам отправился дальше, на ходу раскуривая трубку….
В этот день с Часовщиком близко пообщались еще 23 ничего не заметивших человека. И еще 7 больших и маленьких судеб изменилось к лучшему.
Часовщик снова сидел под полюбившейся аркой. На корточках. На флюгере снова каркала какая-то неугомонная ворона, может быть даже та же самая. Мимо прогуливались подвыпившие компании. Дождь изредка начинал поливать город струями, но потом, видимо, успевал устыдиться своего поведения и прекращал это безобразие. Все было не так уж плохо. Работы, правда, оставался еще непочатый край, но на сегодня она была закончена. Часовщик задумчиво жевал бутерброд, глядя в черноту противоположной стены.
Сегодня человечество могло жить спокойно еще чуть дольше, чем вчера. Да и просто жить ему было отведено теперь на несколько десятков лет больше. А раз так, то и сам Часовщик отныне был чуть более долговечен. Все было взаимосвязано.
От такой масли Часовщик на миг прикрыл глаза, и с удовольствием улыбнулся.