Самый первый мой рассказ, который я не удалил с жестяка. Просьба вытерпеть глуповатую первую часть истории и дочитать.

Взрыв газа

Академик Коробов, судя по всему, являлся обыкновенным гением. И, к сожалению, непризнанным. Так называемая «современная наука» не решилась принять его новаторских взглядов, заклеймив великого ученого посредством всемогущей прессы. Но Коробов не отчаивался, каждый день себе повторяя, что его великая теория о возможности создании жизни в лабораторных условиях скоро заимеет под собой весомую практическую основу. И тогда-то у него, Коробова, появятся миллионы почитателей, всенародное признание, чемоданы вечнозеленых банкнот и возможность проводить свои изыскания в гораздо более подходящей среде, чем он имел сейчас.
-И вот тогда, - мечтательно размышлял академик, сидя на дубовой табуретке посреди небольшой заплеванной комнатушки, которую он величественно именовал своей Лабораторией, - и вот тогда я смогу утереть нос мировой общественности, и в первую очередь этим нахалам из Приморского института. «Ваши бредни, господин лектор, видите ли, плохо отражаются на учебе и психическом равновесии студентов», - ученый изобразил голос какого-то, вероятно, мало приятного ему типа, - ничего, ничего, скоро во всех учебниках об этих самых «бреднях» будут петь дифирамбы.
Ученый встал и начал ходить взад-вперед по комнате, дабы успокоить разгоряченную голову и нормализовать мыслительный процесс. Медитация эта закончилась падением академика при содействии банановой кожуры. Коробов, зло сверкая глазами, прорычал несколько непечатных слов в адрес злосчастной шкурки.  В этот момент зазвонил телефон. Коробов поднялся с пола и, потирая ушибленное место, поплелся к трубке.
-Алло, - недовольно произнес он.
-Господин Коробов, оборудование и сырье, которое вы заказывали, уже на месте. Можете сегодня же оплатить доставку и получить заказ.
Новость оживила академика. Надев пальто и валенки, он вышел на улицу. Но тут же вернулся назад. В тридцать  градусов мороза без шапки не очень-то походишь. Напялив на себя ушанку, Коробов пошел на второй заход.
Вернулся в квартиру академик с тройкой дюжих амбалов. Они разгружали машину, стоящую под самыми окнами, и довольно быстро сумели превратить квартирку в типичный барак. Сходство заключалось в минимуме жилого места (все пространство заняли ящики и коробки), грязных следах ботинок и пустой таре, непонятным образом оказавшейся при входной двери. Но Коробов не унывал. Он с энтузиазмом начал рвать бумагу на коробках и, достав увесистый молоток, открывать ящики. С такими чувствами ребенок изучает подарки, положенные под елку. Академику, правда, вещи, находившиеся в коробках, нужны были для вполне конкретной цели. Извлекши на свет божий приборы, точного назначения которых автор не знает, а посему не хочет путать читателя, Академик принялся собирать из них какую-то сложную конструкцию.
К вечеру его работа была завершена, и ученый, удовлетворенный, улегся спать. Всю ночь он ворочался и видел странные сны. Сначала ему пригрезился знакомый профессор химии, но только с крыльями. Летит, значит, этот профессор по небу, размахивает портфелем и задушевно так поет «А-а-блаки-и-и, билагривые лашадки-и-и, а-а-блаки-и-и…». Потом заметил Коробова, приосанился, и говорит: «Ой, милейший, вы что-то чудите и чудите с этими экспериментами. То ли дело я…». Сказав так, он продолжил свое путешествие по осеннему небу над желтеющими деревьями, оглашая мир звуками задушевной песни. Затем сон сменился другим. Но на утро академик забыл его, чем был несказанно доволен.
Наступил решающий час. Здесь и сейчас проявлялась гениальность великого ученого. Рассеянный взгляд превратился во всевидящий луч, лицо стало волевым и твердым. Все решалось в эту минуту, другого шанса не представится: академик арендовал приборы, продав все свое имущество, кроме квартиры, разумеется. И вот Коробов бегал от одного агрегата к другому, что-то смешивал, изменял мощность, переключал тумблеры, возился с пробирками и делал другие малопонятные обычному человеку вещи. Но на то он был и гений, так что понимать его манипуляции было совершенно необязательно. В комнате клубился едкий дым, ученый стирал со лба пот белым носовиком, все шло как надо. Но конечный результат огорчил академика – его творение не хотело проявлять признаков жизни. Сколько ученый не рассматривал его в микроскоп, но не мог найти на это и малейшего намека. В порыве гнева он метнул пробирку с результатом работы в стену. Прощально звякнув, она разлетелась миллионом капель по углам комнаты. Вскоре пришли грузчики и оставили разочарованного академика еще и разоренным. Коробов, не имея больше сил сопротивляться превратностям судьбы, пошел в кабак с твердым намереньем напиться. Хлопнула дверь, и в успокоившуюся комнату донеслись звуки вечера. Все замерло, и только на полу, в грязи, под растоптанной банановой кожурой маленькая капелька, Коробовское творение, начала медленно видоизменяться…
***
Все началось с одноклеточных. Маленькие-маленькие существа бороздили необъятный для них мир капельки, непрерывно размножаясь. Только вот были эти существа несоизмеримо меньше тех одноклеточных, которые встречаются в природе. Сами клетки этих существ невозможно было увидеть даже в сильный микроскоп. Но это была лишь первая ступень эволюции. Через час наступила вторая, и капельку стали переполнять простейшие вирусы и им подобные существа. Еще через тридцать минут вирусы сменились грибками и водорослями. Все они были очень малы, зато быстро и уверенно шагали по эволюционной лестнице. Через несколько часов жизнь выбралась на сушу – по полу начали разрастаться первые кустарнички, а на них без особого трепета выбралось гладкокожее существо с перепонками между крохотных пальчиков, отложило яйца и скрылось в капле. Из яйца вскоре выбрались приспособленные к жизни на суше отпрыски. Шестнадцать минут превратили паркетный пол комнаты в заросли папоротниковых деревьев, по которым разгуливали, пожирая друг друга, свирепые и прекрасные ящеры ростом с блоху. А пушные звери и того меньше прятались в невидимых щелях половицы. Вскоре при загадочных обстоятельствах освещение было временно отключено, лампочка под потолком погасла, и в новорожденном мире начался ледниковый период. Конечно, без снега и мороза, но холоднокровным динозаврам хватило, чтобы расстаться с жизнью. Еще через сорок пять минут голод заставил существа из семейства приматов объединиться в сообщества и превратиться в неандертальцев. Дальнейшее развитие животного мира протекало по стандартному плану. Нам же интересно развитие крошечного человеческого общества.
Заточив деревянные палки, люди начали охотиться на мамонтов, снимать шкуры, укрощать огонь и заниматься прочими делами, приличествующими их статусу эволюции. Но однажды на пути развития встала серьезная угроза. Пришла она с воздуха, не оставляя на своем пути ничего живого. И имя ей было мухи. Огромные свирепые создания истребляли целые племена и уничтожали тысячи животных в поиске крови. Никто не мог справиться с насекомыми. Великие армии бились с ними, однако не могли выстоять перед исполинскими размерами неприятеля. Здесь бы наша история, скорее всего, и закончилась, но очень вовремя исправили неполадки с электричеством. Лампочка Ильича засияла под самым потолком, затуманивая разум глупым мухам. И понеслись они на свет, дабы быть им уничтоженными. И миновала людей угроза. И уверовали люди в божественную силу Светила, которое спасло их от напасти. Теперь под его благодатным светом люди распахивали слой земли, образовавшийся на полу, и взращивали рожь и пшеницу. Это дало им возможность существовать, и они стали поклоняться Светилу. Люди строили памятники и храмы, на основе веры они объединялись, основывая государства. Под флагами с изображением желтого круга начинались и заканчивались первые войны за власть. «Покорение полой горы» (то бишь бутылки, стоявшей на полу), столь часто упоминаемое в летописях человечества было совершено из желания быть поближе к богу. Вскоре были основаны великие империи, захватывающие и объединяющие все вокруг. Они жили часами, что было очень длительным периодом для крошечных людей. В одной из империй появился бедный мессия, неся свою веру о боге всюду, где мог побывать. И люди ему поверили и пошли за ним. Первородную веру в силу лампы подменили другой верой в неосязаемого и всесильного бога. Лампа же, изученная вдоль и поперек, была объявлена «шаром чистой энергии, подвешенным в пространстве». Скоро начался век открытий. Строились каменные города с небоскребами, паровые машины, дирижабли (которые, кстати летали очень невысоко, из-за сильных сквозняков в верхних слоях атмосферы), затем уже и компьютеры, атомные энергостанции, изучение ДНК и все такое прочее. Сверхдержавы заготавливали ядерные боеголовки для битвы «с предполагаемым противником». Велись войны, заключались мирные соглашения, шагала вперед цивилизация, менялись главы народов. Были изобретены огромные (с добрый спичечный коробок) научные станции, имеющие возможность летать по всей галактике, ограниченной четырьмя стенами. Научная мысль достигла высочайших пределов, рядом с человеком жили роботы, небо бороздили вихрелеты, стало возможным синтезировать что угодно с помощью имеющих интеллект приборов. Ученые всерьез задумались о создании искусственной жизни. В этот эксперимент были вложены все средства, однако помешали непредвиденные обстоятельства. В стельку пьяный Коробов вернулся, чтобы украсть Полую Гору (на бутылку человеку не хватало, пришлось тару сдавать). Распевая навязчивое «а-а-аблака-а-а, билагривые лашадки-и-и…» он наступил на главную мировую лабораторию по созданию живых организмов. Та имела несчастие располагаться прямехонько у входной двери. Летающие станции смогли идентифицировать Коробова как живое существо и попытались войти в контакт, но академик только отмахивался от назойливых летающих штуковин, произнося, заплетаясь: «Отвалите, мухи! Не до вас щас!». Найдя взглядом бутылку, он взял ее в руки, очистил поверхность от странного мха и счастливый вышел за дверь. Объединенное правительство было в шоке! Странная огромная субстанция разнесла в щепки самую большую научную базу, оторвала с поверхности земли гору и скрылась. Да, было над чем подумать. И было о чем пописать фантастам. В правительстве поднялся вопрос о создании оружия настолько мощного, чтобы дать отпор этой громадине. Предложение приняли. Семь минут все ученые мира создавали мощнейшую бомбу. Все были довольны результатом.
Да, и как некстати началась война…
***
Мишка взглянул в окошечко книжного ларька.
-Свежий номер «Городского Голоса», - сказал он миловидной продавщице, протягивая деньги.
Получив еще пахнущую типографской краской газету, он уселся на скамейку рядом со своей подругой Викой. Через некоторое время он оторвал голову от занимательной статьи, и спросил:
-Слышь, Вик! – девушка повернула голову, - Знаешь, у нас дядька лекции читал на первом курсе? Коробов фамилия. Такой толстенький мужичек, немного не в себе. Его еще уволили, как у него основательно крыша потекла. Помнишь?
Молчаливая подруга кивнула.
-Так вот, у него вчера в квартире взорвалось чего-то. Пишут, газ. А мне что-то не верится. Думаю, намудрил он чего-нибудь, и…
-Пошли лучше, в общаге почитаешь, - устало сказала Вика.
-Ну, пошли, - согласился Миша, складывая газету.