Ветер раскрывает ставни времени...
От огня сбежавший мотылёк...
Цвет не важен в бесконечной темени:
Ночь, наркоз и столь далёкий Бог.

Звук играет, как лучи на Пасху -
Сердца агональный альфа-ритм.
Я снимаю расписную маску:
Питер, Вена... Снова Третий Рим.

Тройки звон, метель и... звук сирены,
Самолёты в небе над Москвой.
Жизни пульс - от встречи до измены,
Смерти пульс - от вечности лишь слой.

* * *

Касается позвоночника,
Лёгкий пух твоих губ,
Я в пустоте многоточия,
Как новорожденный, глуп.

Как новорожденный искренен,
Как новорожденный свят,
Я твоя сладкая исповедь -
Ты мой смертельный яд.

* * *

В разрезанных листках, среди молитв,
Живу, как ёж, в среде колючек,
Лжи и обмана острых бритв
Я умираю, безотказно звучно.

В такт твоих нот переправляю точки,
Рисую, не переходя предела.
Ты для меня надёжный переводчик,
В комке сплетённых слова и напева.

Мне не найти другого палача,
В святую ризу свет твой облача.

Возникну квантом я из ниоткуда
В глуши недорасказанных романов.
И в сказках расписного Голливуда
Мне не найти тебе небесной маны.

И свет очей не так уж и горяч,
Посколько не найти в романах точки.
Любовь людей порой простой обряд,
Закончится он цепью многоточий.

И я уеду - вскроется тоска,
Осой закружит, звучно, у виска.