На каждой женщине, на единой или безгрешной,
Своё клемо поставить способен каждый.
Своё чёткое на каждой из женщин.
На каждой из тех, что не подвластна.
На каждой можно поставить точку,
Каждой можно ударить в лицо перчаткой,
Каждой женщиной можно пренебречь немножко,
Каждая женщина достойна отпечатка.
Женщина вообще, как существо земное,
Достойна низкого и призренья,
Каждая достойна букета роз и венка униженья.
Каждой, колено склонив, мужчина, в ковычках конечно,
Преподнесёт букет из цветов, что всегда угаснут,
Каждой такой мужчина скажет со временем – «напрасно»,
И у каждой из женщин останется осадок.
Каждая перстанет верить,
Каждой принесут ещё массу посланий любви,
Каждое изтлеет до того, как вверят,
Всем им суждено одно – остаться в небытье,
В непамятсве  души изсохшей.
Каждая женщина хотела верить,
Каждой хотелось не быть общей,
И вот не каждая женщина выходит на суд к ним,
К этим вершителям, богам,  к мужчинам.
И видя её каждый понимает – перед ним женщина, перед ним неповторимо,
Что то не чуждое, не сломленое, не больное,
Не тронутое никем, окромя десятка несчастных,
Не надломленное, живое, что-то единое что для него одного не безучастно,
Что-то настоящее, что тревожит и как не странно дышит,
Не каменное, не на обложке, а выше,
Не затёртое и не услышанное, а что-то, что он раньше не слышал.
Он назовёт это Женщиной, Единственной, Совершенной,
Он будет ломать не только колени,
Он запоёт не имея возможности,
Он заиграет сам в то не веря,
И это чудесное в тот же миг исчезнет,
Ну привиделось ему, мужчин, всё в тех же ковычках, так бывает,
Ну приходила эта, так сказать , женщина,
Ну не видел таких раньше, ну да, таких не бывает,
И вот он , этот в ковычках,
Уже сам женщина, что не любит,
Что пользуется тем,
Что другим уже не надо и не надо будет,
Вот он уже не он , а что – то нечто,
Между человеком и женщиной, что была для него ниже,
А женщина, что была человеком,
Осталось женщиной , что ни чуть для «мужчины» была не ближе