А знаешь, как камень за пазухой, грустную тайну я
Ношу – и не знаю, способен ли сущность мою
Постичь ты сполна: я всего лишь спиртовка хрустальная.
Ты влил в меня нежность свою – потому и горю...

Была холодна и чиста – но свершилось какое-то
Уютное чудо: наполнив меня до краёв,
Любовь цвета неба затеплил своею рукою ты –
И вспыхнул мой нимб, рукотворное счастье твоё.

Во тьме и ненастье неяркое это сияние
Дарило тебе теплоту и хранило уют.
Казалось, что пламени этого нет постояннее –
Но что, если нежности вовремя внутрь не дольют?..

Не жди от природы моей ни пощады, ни выбора.
Ещё я свечу, но я чувствую близкий конец:
Последняя нежность вот-вот – и до капельки выгорит,
И маленький нимб обратится в терновый венец...

Я тихо угасну, впустив пустоту одиночества.
На миг опоздавшие руки меня не спасут.
Любовь цвета неба дымком зазмеится – и кончится.
Но будет ли нужен тебе опустевший сосуд?..

(Наташа К. 1995)